Грех – имя твое, женщина  - Степанида Воск

Когда оборудование было настроено, мы занялись его тестированием. В качестве статиста выступала я. Макаров приказал мне лечь на кровать и заняться самоудовлетворением. Стеснялась я жутко. Мало того, что для меня было в новинку лежать под прицелом видеокамер, так еще и заниматься мастурбацией, которую я считала интимным актом.

— Разведи ноги шире. Шире я сказал. А теперь согни в коленях. И не сожми, а разведи. Неужели так трудно понять? — Макаров злился, я же комплексовала.

— Вот сам ложись тут и разводи ноги, а я посмотрю, как ты будешь это делать, — в голове тут же пронеслось видение обнаженного мужчины, лежащего в заказанной мной позе.

— Детка, не зли меня. Не надо. Отправлю в отпуск. На месяц, — мужчина знал, чем меня припугнуть. Я терпеть не могла безделья. А угроза Макарова была более чем реальна. Пришлось выполнять команду.

Я сделала так, как сказал мужчина.

— А теперь ласкай себя, — последовал приказ.

— Может быть, займемся этим вместе? — с надеждой спросила у Макарова, грозно смотревшего на меня через окошко видоискателя.

— Чуть позже и займемся. А пока делай то, что я тебе приказал, — мужчина был непоколебим.

Вздохнув, принялась медленно двигать пальчиком. На камеру это действо мне не казалось таким уж приятным. Гораздо приятнее расчесать укус комара. Там, по крайней мере, после боли приходило наслаждение. А тут…

— Если тебе так уж неудобно это делать, то можешь закрыть глаза, — кажется, и Макаров заметил мое нервозное состояние. Наконец.

С закрытыми глазами стало гораздо проще. Дело пошло веселее. А уж когда я представила, что это не моя рука ласкает меня, а язык Германа, то и вовсе стала получать удовольствие от прикосновений.

— Да, детка. Да. Вот так, — донеслось до меня, когда до финала оставалось всего полшага. Хриплый голос Макарова подхлестнул и заставил двигать пальчиком более интенсивно.

Когда позже мы просматривали видео с моим участием, я поражалась, насколько возбуждающе выглядела на экране.

— Ну, как тебе? — спросил у меня мужчина, обнимая со спины. Мы лежали на пушистом ковре в гостиной и на большом экране следили за моими первыми шагами на ниве хоум видео.

— Неплохо. Вот только синяк на ноге все испортил, — с притворным вздохом сообщила мужчине.

— Какой синяк? На какой ноге? Я тебя спрашиваю о впечатлениях, — все же иногда мне нравилось злить Макарова.

— На левой. Кстати, его мне ты поставил, — я продолжила в том же репертуаре.

— Р-р-р, — зарычал мужчина, заваливая меня на спину. Кажется, потихоньку он стал догадываться, к чему я веду. Видео, конечно, хорошо, но живьем заниматься сексом гораздо круче. И если мужчине хотелось пробовать себя в роли начинающего режиссера, то почему бы и нет? Я с радостью была готова подыграть. Однако упускать свое не собиралась. А мне нравилось не смотреть, а заниматься любовью. Что я и делала при каждом удобном случае. А Герман мне в этом помогал. Ну, или я ему. Тут с какой стороны посмотреть.

Чего-чего, а в постели нам было не скучно. И не только в постели. На полу. На диване. В машине. На природе. На рабочем столе. В лифте. Под мостом. В подвале. И даже в морге. Куда однажды Макаров привел меня на экскурсию. Про сауну я, вообще, лишний раз не вспоминала. Там для нас был дом родной. Это место для меня было окутано флером воспоминаний, которые я старалась освежить чуть ли не каждую неделю.

А Макаров не возражал регулярно появляться в сауне, загодя приобретя большое количество лубрикантов с различными запахами и консистенцией.

Он, безусловно, не был принцем из розовых детских мечтаний, у него было множество недостатков в общепринятом смысле, сотня тараканов в голове, но он как нельзя лучше подходил именно мне. С ним я себя чувствовала крайне комфортно. Макаров удовлетворял меня в сексуальном плане. С ним я могла и помолчать, и поговорить. Он чувствовал мои потребности. Он видел меня насквозь. Он знал, что я хочу и как это удовлетворить. Он заботился обо мне. А мне? Мне было хорошо с ним. И только с ним. И еще я его любила. Я хотела просыпаться с этим мужчиной, а не только засыпать. Я хотела родить от него ребенка, если такое счастье вдруг случится. Вырастить, воспитать, дать путевку в жизнь. Я мечтала состариться вместе с ним, чтобы спустя годы сидеть рядом в двух шезлонгах где-нибудь на берегу моря и слушать скабрезности из уст мужчины, а потом ночью прижиматься к его морщинистому телу и вспоминать, как у нас было в молодости. Не это ли и есть счастье?

Конец